Цифровая трансформация ШОС: стратегические намерения и структурные реалии

Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) вступила в критическую фазу реализации своей цифровой повестки. За последние пять лет объединение всё активнее интегрирует цифровизацию практически во все сферы своей деятельности — от электронного управления и трансграничной торговли до кибербезопасности, развития инфраструктуры и искусственного интеллекта. Однако по мере перехода от деклараций к практическому воплощению ШОС сталкивается со сложным ландшафтом, определяемым технологическими асимметриями, конкурирующими суверенитетами и внешним геополитическим давлением.

Стратегический контекст: цифровизация как геополитический приоритет
Политическое руководство государств-членов ШОС придало цифровой трансформации статус одного из ключевых стратегических приоритетов. Цифровизация закреплена в долгосрочных планах развития и институциональной архитектуре организации. Это отражено в ряде базовых документов, включая Заявление Совета глав государств ШОС о цифровой экономике (2020 г.), Заявление о цифровой трансформации (2023 г.) и План действий по цифровой трансформации (июнь 2025 г.).
Последний документ систематизирует сотрудничество по семи приоритетным направлениям: 1) цифровая инфраструктура и связность; 2) кибербезопасность и защита данных; 3) электронная коммерция и умная логистика; 4) искусственный интеллект и робототехника; 5) цифровые навыки и подготовка кадров; 6) гармонизация регулирования; 7) сотрудничество в сфере цифровых общественных благ.
Таким образом, цифровая трансформация в рамках ШОС перестала рассматриваться как отраслевой вопрос и стала рассматриваться как фундаментальный элемент региональной интеграции и стратегической автономии в условиях все более поляризованного глобального технологического порядка.
Движущие силы цифровизации ШОС: от электронной коммерции до кибернорм
Ряд тенденций подтверждает возрастающую ориентацию объединения на цифровую интеграцию.
Во-первых, в регионе стремительно растет трансграничная электронная коммерция. В 2024 г. объем торговли через цифровые платформы между Китаем и другими странами ШОС увеличился на 14%, достигнув $12,8 млрд. Китайские компании, такие как Alibaba и JD.com, расширили деятельность в Казахстане, Узбекистане и Пакистане, закрепив лидерство Пекина в сфере региональных платформенных экономик.
Во-вторых, кибербезопасность стала одним из ключевых направлений совместного внимания внутри ШОС. Государства-члены подчеркивают важность углубления координации в таких областях, как кибероборона, противодействие дезинформации и разработка подходов к управлению данными. В этом контексте Москва выдвинула инициативу по формированию общего рамочного подхода ШОС к киберсуверенитету, в то время как другие участники, включая Китай и государства Центральной Азии, выразили готовность внести свой опыт и идеи в формирование более безопасной и доверенной цифровой среды в регионе.
В-третьих, ШОС начала экспериментировать с гармонизацией регулирования в государствах-членах. В 2023–2025 гг. были запущены несколько пилотных проектов в сфере цифровой таможни и логистики с участием Китая, Казахстана и Узбекистана. Их цель — упростить трансграничные потоки данных, использование цифровых подписей и взаимное признание электронных лицензий, что в перспективе должно способствовать формированию «Цифрового Шёлкового пути» в рамках ШОС.
Структурные вызовы: асимметрия и фрагментация
Несмотря на достигнутый прогресс, ШОС сталкивается с четырьмя системными вызовами, ограничивающими глубину и масштаб цифровой интеграции.
Во-первых, существует существенная асимметрия в уровне цифровой инфраструктуры и потенциала государств-членов. Китай значительно опережает партнеров по скорости мобильного интернета, развитию ИИ и цифровым государственным услугам. В то же время отдельные страны заметно отстают по уровню интернет-доступа, количеству дата-центров и цифровизации государственного сектора. Это формирует внутри ШОС цифровую иерархию, усложняющую равноправное сотрудничество.
Во-вторых, объединение испытывает дефицит гармонизации регулирования. Каждое государство функционирует в рамках собственных правовых норм в сфере защиты данных, кибербезопасности и цифровой торговли. Китай продвигает модель «киберсуверенитета», тогда как Казахстан и Узбекистан выбрали гибридный подход, совмещая государственный контроль с рыночной открытостью. Эти различия препятствуют совместимости цифровых систем и масштабированию совместных проектов.
В-третьих, цифровое сотрудничество остаётся фрагментированным и развивается в основном через двусторонние или субрегиональные форматы. Например, технологическое взаимодействие в форматах Китай–Центральная Азия, Китай–Россия или Пакистан–Россия часто обходят механизмы ШОС. Многосторонние инициативы уступают двусторонним из-за различий в восприятии угроз и пересечения союзов с внешними партнерами — ЕС, США или странами Персидского залива.
В-четвертых, сохраняются проблемы доверия и управления данными. Ряд государств-членов с осторожностью относится к доминированию китайских цифровых платформ и российской киберповестке. Опасения вызывает слежка, локализация данных и экстерриториальное влияние крупных технологических компаний. Несмотря на консенсус в риторике о необходимости сотрудничества, реальная совместимость систем встречается крайне редко.
Взгляд в будущее: станет ли ШОС цифровым блоком?
Будущее цифровой трансформации ШОС зависит от способности примирить два конкурирующих императива: интеграцию и суверенитет.
С одной стороны, организация стремится к созданию общего цифрового пространства, которое поддерживало бы региональное развитие, облегчало торговлю и повышало технологическую устойчивость. С другой — государства остаются приверженными защите цифрового суверенитета, опасаясь чрезмерной зависимости от внешних технологий или регуляторного доминирования крупных держав внутри блока.
Для преодоления этого противоречия ШОС могла бы принять гибкую цифровую архитектуру, позволяющую реализовывать модульные формы сотрудничества: заинтересованные государства могли бы двигаться вперёд по отдельным направлениям — электронной коммерции, кибербезопасности или цифровому образованию — без необходимости полного консенсуса. Кроме того, объединению важно инвестировать в наращивание потенциала отстающих стран, в том числе через создание общего Фонда цифрового развития или механизмы регионального трансфера технологий.
Создание Цифрового хаба ШОС, предложенного на Форуме по цифровой экономике в Тяньцзине (2025 г.), могло бы стать централизованным координационным механизмом. Такая площадка обеспечила бы унификацию стандартов, содействовала бы совместимости систем и служила бы центром пилотных проектов в области искусственного интеллекта, логистики и «умных городов».
Заключение: между стратегией и структурой
Стратегия цифровой трансформации ШОС амбициозна и своевременна. Она отражает более широкий тренд глобального развития, в рамках которого региональные организации стремятся восполнить пробелы глобального управления. Однако одних амбиций недостаточно. Если ШОС не преодолеет структурные дисбалансы, не усилит регуляторную согласованность и не укрепит единство между государствами-членами, её цифровая повестка рискует остаться декларативной, без реальной стратегической ценности.
По мере того как цифровое пространство становится новым полем соперничества за влияние, ШОС предстоит определить: останется ли она форумом разобщённых суверенных государств или превратится в интегрированный блок, способный формировать региональный цифровой порядок. Ближайшие пять лет, вероятно, станут определяющими для ответа на этот вопрос.

Озод Танбаев,
ведущий научный сотрудник Международного института Центральной Азии